Воспоминания Ольги Михайловны Марьясовой

Биографии строки

Это имя долгие годы было на слуху у вязьмичей, что неудивительно. Ведь Ольгу Михайловну Марьясову, красивую, яркую женщину, все знали как неординарного человека, вписавшего свои строки в историю малой родины, которые запомнились землякам. Ее биография богата событиями.

В годы оккупации вместе с отцом, директором школы в деревне Жулино (ныне Ефремово), Ольга Михайловна участвовала в подпольном движении на территории Вяземского района. Ей пришлось пережить личную трагедию, связанную со смертью отца, которого расстреляли фашисты. Родина по заслугам
оценила помощь О.М. Марьясовой в борьбе с оккупантами. Ее наградили медалью «За боевые заслуги».

Послевоенная жизнь Ольги Михайловны была тесно связана с вяземским педагогическим сообществом. За ее плечами — 30 лет работы учителем  русского языка и литературы. Уйдя на заслуженный отдых из стен средней школы №4, О.М. Марьясова как человек неравнодушный, занимающий активную жизненную позицию, все свое свободное время отдавала общественной деятельности. Она стала вдохновителем и одним из организаторов клуба фронтовых подруг. И помощь, оказанная многим из них, была существенна.

Последние годы своей жизни Ольга Михайловна провела в Санкт-Петербурге, где живет и работает ее сын. Но даже там, вдали от Вязьмы, она постоянно интересовалась жизнью города и его жителей.
А в их памяти она осталась светлым, можно сказать, солнечным человеком, для которого чужой беды не бывало. И это письмо из прошлого будет подарком Ольги Михайловны Марьясовой своим землякам.

Студентка Вяземского учительского института

В 1939 году сбылась моя мечта: я поступила в Вяземский учительский институт. Выросшей в семье сельских  учителей, мне даже не приходилось думать о выборе другой профессии. Удачно сдав вступительные экзамены, я стала студенткой института.

Следует отметить, что до 1939 года это педагогическое учебное заведение являлось техникумом. Потом его преобразовали в институт. В педтехникуме был только один факультет, на котором готовили учителей начальных классов. Во вновь открывшемся Вяземском институте оказалось уже два факультета — русского языка и литературы, а также физико-математический. В институте я проучилась всего два курса, потому что сразу же после экзаменов наша мирная жизнь закончилась. Ее прервала Великая Отечественная война.

Мало что осталось в памяти о том мирном времени. Военное лихолетье, длинная и нелегкая жизнь многое стерли из памяти, но о некоторых страницах студенчества и юности помню всегда. Я никогда не придавала значения этому периоду своей жизни. Было много моментов, которые затмили его собой. Но сейчас оказалось, что я, может быть, последняя студентка некогда существовавшего Вяземского учительского института, и кроме меня, рассказать о нем, о целой странице в истории развития образования на Вяземской земле, просто некому.

Институт располагался в большом просторном двухэтажном здании прямо в центре города – на улице Покровского, в доме №6. Здесь было много светлых и просторных аудиторий; большой актовый зал на 300 человек; в подвальном помещении оборудовали студенческую столовую. Институт обладал большой библиотекой. На двух факультетах училось около 300 человек, на каждом — по три группы студентов, как и везде в педагогических учебных заведениях. Большинство студентов —
девушки. Юношей было не так уж много. Судьба моего поколения чрезвычайно трагична: практически все мои однокурсники погибли в годы войны.

Яркой и насыщенной была общественная жизнь вяземских студентов. Как и все сверстники, мы в то время активно занимались спортом, сдавали нормы ПВХО и БГТО. У студентов была активная военно-патриотическая подготовка, которой руководил военрук института Борис Николаевич Данилов. Он учил нас стрелять (что впоследствии пригодилось), мы изучали устройство стрелкового оружия. Весной на Русятке проходили военно-спортивные соревнования.

В нашем институте действовал кружок художественной самодеятельности под руководством Натальи Рафаиловны. Подавляющее большинство студентов были комсомольцами. Мы принимали участие в субботниках, организовывали агитационные мероприятия. Да, мы росли и воспитывались в духе верности и преданности своей Родине и советскому народу.

После начала войны здание института было занято под госпиталь. Нам предложили помочь ухаживать за ранеными. Все девочки охотно приняли это предложение.
В тот момент каждая из нас хотела хоть чем-нибудь помочь стране в борьбе с грозным врагом. Легкораненым бойцам мы читали книги; рассказывали о чем-то интересном, всячески пытаясь облегчить их страдания, выполняли самую разную работу. Вскоре Вязьма была оккупирована гитлеровцами. За это время здание института было полностью разрушено. После освобождения Вяземский педагогический институт не был восстановлен.

О преподавателях – особое слово

Особое слово необходимо сказать о наших преподавателях. Их было немного, и они не имели ученых степеней и званий, но отличались высоким профессионализмом, развитым чувством долга и ответственности по отношению к своим профессиональным обязанностям. Вообще человек с ученой степенью в провинции был чрезвычайной редкостью. Я точно не знаю, но по восприятию мною лекций можно предположить, что кто-то из преподавателей серьезно занимался наукой, и если б не война, смог бы защитить диссертацию  и сделать себе имя в ученом мире.

С особенной теплотой и нежностью вспоминаю Наталью Рафаиловну Шапиро – москвичку, преподававшую у нас русскую литературу,  которая жила прямо при институте. Ее лекции были очень интересными и никого не оставляли равнодушными. Наталья Рафаиловна пыталась всячески разнообразить преподавание своего предмета, отходя от шаблонов и стереотипов. Под ее руководством проводились литературные диспуты по изучаемым произведениям, которые мы ждали и проводили с большим удовольствием. Всегда улыбающаяся, Наталья Рафаиловна была очень красива, ярко и со вкусом одевалась. И все студенты ее любили.

Запомнились и другие педагоги. Николай Семенович Лукашенко – преподаватель русского языка;  Сергей Иванович (фамилию, к сожалению, я забыла, но и без фамилий, поверьте мне, эти люди заслуживают того, чтобы о них вспомнили) – преподаватель исторической грамматики. Лекции по истории и диалектическому материализму читала Бася Абрамовна Эпштейн,  по психологии и педагогике — Анна Харитоновна (фамилию, к горькому сожалению, забыла). Я училась на факультете русского языка и литературы, и поэтому плохо знала преподавателей физико-математического факультета. Запомнила только несколько фамилий: Игорь Владимирович Козин, Владимир Васильевич Чанцев, Иван Иванович (фамилию не помню). Возглавлял институт  Афанасий Николаевич Солдатенков. Деканом нашего факультета был Иван Илларионович Зубарев.

Кроме своих, местных учителей для преподавания отдельных дисциплин приезжали лекторы из Москвы. Особенно добрым словом стоит вспомнить Павла Александровича Введенского — преподавателя Московского института имени К. Либкнехта. Он приезжал к нам из Москвы на неделю, читал лекции по старославянскому языку и современной литературе, а затем сразу же принимал экзамены. Да, Введенский работал у нас всего одну неделю, но и за это малое время ему удавалось «поселить» в наши головы столько знаний, что у другого на это уходили бы годы.  Сдача экзаменов иногда затягивалась до 3 — 4 часов утра. После этого Павел Александрович сразу же уезжал в Москву.

Неожиданная встреча

Как известно, жизнь полна неожиданностей и чрезвычайно интересно устроена. Невероятно, но спустя некоторое время в военном вихре горя и смертей мне пришлось встретиться с моим любимым преподавателем из Москвы. В начале октября 1941 года, уже после оккупации Вязьмы, я жила  в деревне Жулино. Однажды мы с отцом пошли в лес, чтобы убедиться в целостности продовольственной базы, созданной здесь для партизан еще до прихода немцев.

Здесь мы встретили небольшую группу красноармейцев. Как оказалось, это были ополченцы-бауманцы. Те, кто до самой последней возможности  защищал дорогу на Москву в районе 242 километра… Это были настоящие герои, грудью ставшие на пути фашистов. Голодные, оборванные и раненые, оказавшись в окружении, они шли к своим. Шли, чтобы продолжить борьбу с врагом…

Среди них был и Павел Александрович Введенский.  Просто не верилось, что этот красивый, видный человек, интеллигент в истинном смысле слова может взять в руки оружие и стать солдатом.  Я с трудом узнала его. Того, чей приезд из Москвы в Вязьму воспринимался  нами, провинциальными студентами, так, как будто Бог спускался на землю. Того, в кого были влюблены все наши девчонки…

Я подошла к Павлу Александровичу, и мы с ним разговорились. О чем говорили, точно не помню.
Я даже не уверена в том, узнал он меня или нет.  О чем мы могли тогда говорить? Я, молодая девушка, не до конца осознающая того, что произошло и происходит, и этот русский интеллигент, взявший в руки оружие…По всей видимости, как и все ополченцы, он не имел никакой военной подготовки, а только одно желание — 
защитить страну, свой народ и свой дом. Наверное, как и все советские люди в то время, мы говорили  с ним о Родине, о войне, о нашей армии. Говорили и не знали, какое место займет эта война в нашей судьбе. Больше я о Павле Александровиче ничего не знаю, но буду счастлива, если военное лихолетье сохранило его живым и здоровым.

***

Конечно,  в наши студенческие годы были и горькие моменты. Но наша жизнь устроена так, что все плохое со временем забывается, и в памяти остается только хорошее. Таким веселым, светлым, радостным я запомнила наш институт. Ведь именно с него началась моя долгая и увлекательная учительская жизнь. Жизнь советского педагога, представителя того поколения людей, большинство из которых погибло за свободу и независимость Родины… А нам пришлось работать, созидать и за них —  за тех, кто шагнул в бессмертие.