В архиве Вяземского историко-краеведческого музея хранится уникальный экспонат. Это письмо одного из последних владельцев дома № 32 по улице Кронштадтской, секретаря Вяземского уездного комитета Российского коммунистического союза молодёжи Г.А. Суломяги.
Георгий Августович Суломяга (среди друзей — просто “Гура”) вступил в комсомольскую организацию в 1919 году. В период с 1920 по 1923 год он руководил местной комсомольской организацией и вместе со своими единомышленниками претворял в жизнь идеалы Коммунистической партии. Среди множества нововведений, принесённых советской властью на Вяземскую землю, которые лично помогал осуществлять Г.А. Суломяга, было, например, создание Музыкальной школы для способных к музыке детей и трудящихся города, строительство железнодорожного клуба и организация курсов “Красных учителей” по подготовке комсомольцев к работе в сельских школах.
Мало кто знает, что за несколько лет до создания Всесоюзной пионерской организации имени В.И. Ленина в Вязьме существовали целых два детско-юношеских объединения. Первое из них — организация скаутов — объединяло молодёжь городской буржуазии и тогдашней интеллигенции. Его идея была заимствована в Англии, а главной целью стала подготовка молодого поколения к службе в армии и в разведке. В период с 1917 по 1920 год организация была уличена в связях с белогвардейцами, из-за чего вяземская ячейка РКСМ вела со скаутами решительную борьбу. Главным в этой борьбе стало создание организации детей рабочих и воспитанников детдомов под названием “Спартаковцы”. Идеологическая работа с юными вязьмичами находилась под непосредственным контролем руководителя местной комсомольской организации. После создания “Спартаковцев” скауты прекратили своё существование в Вязьме, а Г.А. Суломяга впоследствии дал своему сыну имя легендарного гладиатора.
В своём письме товарищу по комсомольской работе Г.А. Суломяга приводит один занимательный случай: “В деревне Трегубово Новосельской волости, когда мы стали собирать молодёжь, чтобы рассказать о задачах РКСМ и вовлечь её в ряды последнего, пришли только ребята, а девушки спрятались на сеновале, – пишет он. – Им кто-то сказал, что их увезут в город на мыло. Пришлось идти к сеновалу (а девушки зарылись в сено) и вот в таком виде держать речь о цели собрания и звать их на него. Сперва из сена никто не показывался, а потом, вняв нашим призывам, показалась голова в платке. Из-под платка смотрели внимательные, но всё ещё недоверчивые глаза. Потом из сена выросли ещё платки, овчинные полушубки. Потом сено ещё больше зашевелилось и на нём уселись девушки, отряхиваясь и поправляя платки, волосы. А потом гурьбой шли по деревне, в сборную хату…”.
Вторую половину жизни Г.А. Суломяга провёл не в Вязьме, а в городе Бердске Новосибирской области. Там он продолжил верой и правдой служить стране в качестве сотрудника научно-опытной станции плодово-ягодных культур имени Мичурина. «У нас ведь в Сибири теперь-то сады есть, правда, очень непохожие на вяземские, – поведал он своему далёкому собеседнику. – Если у вас они растут вверх, то у нас стелются по земле, чтобы спастись от мороза». А в конце письма наш земляк посетовал: «В наши комсомольские годы мы, в отличие от теперешних лет, удовольствий знали мало. Теперь танцы, песни, спорт, учёба в институте, а мы жили в суровое, спартанское время, и не до танцев нам всем было…».
Мария Киселёва.
