Я очень люблю ездить к бабушке Вале в гости. Она всегда встречает меня в пышном цветастом фартуке с оборками, обнимает, гладит по голове и приговаривает: «Лерочка приехала…цветочек мой аленький!».
А перед сном присядет на кровать, подоткнет одеяло и скажет:
— Ну что…Блинков тебе на завтрак нажарю. Со сметанкой. Спи, цветочек мой аленький!
В один из таких уютных летних вечеров, устраиваясь поудобней на взбитой перине, я спросила бабушку:
-Бабушка, а почему ты называешь меня цветочком аленьким?
Бабушка вздохнула, поправила одеяло:
-А меня так твоя прабабушка, мама моя называла. Надеждой Яковлевной звали. Обнимет нас с Лидой и Ниной, прижмет к себе, гладит по волосам и приговаривает: «Доченьки мои…Цветочки мои аленькие…», — и плачет.
-А почему плачет, бабушка?
-Да потому что, Лерочка, трое нас дочек в семье, а должно было быть четверо. Старшей дочкой Танюшка должна была быть.
— Расскажи, бабушка, интересно.
Бабушка внимательно посмотрела на меня:
— Что ж, слушай.
…Сентябрьским утром 1943 года небольшое белорусское село Осиповичи огласилось истошными криками. Тетка Матрена, с трудом стоя на опухших больных ногах, пыталась не пустить в избу немецкого солдата:
-Нет, не отпущу Наденьку, свою кровиночку, ироды! Меня заберите!
Солдат оттолкнул Матрену, зашел в дом, обратился к молодой женщине с ребенком на руках и небольшим узелком:
— Быстро! Noch schneller! (Ещё быстрее!) – и стал подталкивать прикладом ружья их к выходу.
Идя по размокшей от дождей дороге вместе с другими односельчанами, Надежда оглянулась: на пороге избы, распластавшись, лежала Матрена.
… Поезд ускорял ход; молчали погруженные в невеселые мысли люди. Что ждет их на чужой земле?.. Большинство из них знакомы с детства – соседи. Вот в дальнем углу, прислонившись боком к стенке, сидит тетка Таисия, смотрит невидящим взором. Надежда усмехнулась, вспомнив, как с сыном Таисии Василём забралась в соседский сад за яблоками и как гоняла их тетка Таисия жгучей крапивой по голым пяткам, приговаривая: «Ишь, что удумали: яблоки воровать, мать позорить!». Погиб Василёк в бою еще в начале войны.
Молодая женщина обернула вокруг себя мокрую пеленку, нежно прижала к груди спящую восьмимесячную девочку:«Танюшка, доченька, цветочек мой аленький».
Поезд остановился. Чья-то рука протянула Надежде старый бидон с выщербленным горлышком:
-Сходи, Надюш, за водой, совсем ноги проклятущие служить не хотят. А мы Танюшку побаюкаем. Сходи.
К колонке была очередь. Надежда тревожно оглядывалась на поезд: стоит ли? И, уже набирая воду, услышала, как поезд запыхтел, заворочался, свистнул и тронулся. Надежда побежала за поездом; растрепанные волосы выбивались из-под платка. Поезд ускорял ход, унося в неизвестность родную маленькую жизнь. Бидон выпал из задрожавших рук, звякнул о рельсы. Крик вырвался из глубины измученного сердца:
— Танюшка! Доченька! Цветочек мой аленький!..
…Лежавшую в беспамятстве на земле женщину подобрал немецкий патруль и отправил следующим поездом в Германию.
Надежде посчастливилось встретиться со своими односельчанами на распределительном пункте. Тревожно заглядывая им в глаза, Надежда спрашивала:
— Где моя дочь? Где Танюшка? Что с ней? Где она? Да что же вы молчите?!
Люди не отвечали, отводили глаза. Потом тетка Таисия нехотя сказала:
— Танюшка заплакала. Зашел солдат, забрал ее. Что с ней стало, мы не знаем. Смирись, Надежда. Что мы можем поделать? Война…
Надежду и ее земляков отправили на сельскохозяйственные работы вглубь Германии. Работая до изнеможения с утра до ночи, поедая свой скудный ужин, свернувшись в сарайчике на подстилке, думала Надежда о дочери. Бывало, забудется в неспокойном сне, и видится ей, как подходит к ней кудрявая белокурая девочка в светлом платьице, гладит по лицу ладошкой и говорит: «Мамочка, я рядом с тобой. Я рядом, мамочка. Видишь, как я выросла? Мне хорошо, светло, ты только не плачь, мамочка».
Или снится Надежде, как баюкает она свою девочку, Танюшку, свой цветочек аленький. А потом – чернота. Стоит Надежда под свинцовым небом посреди осеннего поля, зовет свою донюшку.И просыпается от ощущения, что сжимается, частит сердце, рвется из грудной клетки…
Так прошло чуть больше года. Наступила весна. Однажды разрезал тишину радостный девичий крик:
-Люди, наши идут, наши, русские!
Запомнила Надежда этот день: как бежала она к дороге, как обнимала солдат:
— Родненькие! Пришли!
Один солдат, невысокий русоволосый парень, глянул Надежде в васильковые глаза – и пропал. Уезжала Надежда из Германии на Смоленщину в качестве жены пехотинца Сергея Петровича Федорова. Поселилась молодая семья в Вязьме, обустроила нехитрый быт. А потом и дети пошли: Лида, Нина и Валя. Обнимала их Надежда, гладила по волосам, шептала:
— Доченьки мои, цветочки мои аленькие… —
и плакала.
Чудилось ей: стоит рядом Танюшка и улыбается.
Сергей Петрович знал о беде жены. Знал, что Надежда, будучи в Германии, не переставала искать девочку. Искал и вместе с ней после войны. Сколько было езжено по детдомам, послано запросов в архивы – не сосчитать! Сколько было пролито горьких ночных слез! Обнимал Сергей Петрович свою Наденьку, прижимал к сердцу, шептал:
— Мы найдем обязательно, найдем, не сдадимся! А вот мы еще в этот детдом съездим. Еще в этот архив не писали. Найдем!..
Не нашли. И пронесла Надежда Яковлевна эту боль через всю свою жизнь.
Бабушка замолчала, вытерла глаза, погладила меня по голове и ушла. Молчала и я. Сердце мое сжималось от какой-то новой, доселе неизвестной мне боли. И хотелось плакать, зарывшись лицом в подушку. И невозможно было не думать о молодой женщине с ребенком на руках, бредущей по осенней раскисшей грязи под дулами немецких автоматов.
Валерия Мартыненкова, средняя школа № 5, 10-а класс.
На фото картина Юрия Кузякина «Золото детства».
Еще одну работу участника конкурса школьных сочинений на патриотическую тематику «Смоленщина – родина моих предков» читайте в газете «Вяземский вестник» №3 от 19.01.2023.